Последние месяцы оказались богатыми на попадающиеся мне и даже размещаемые в лентах новостей статьи о сравнительных исследованиях мозга млекопитающих. Что называется, дай нейрофизиологу функциональный томограф, он всех сосчитает...
Очередной накал страстей между "кошатниками" и "собачниками" под статьями о том, что у любой собаки в мозгу примерно в два раза больше нейронов, чем у кошки. Все кинулись отстаивать честь кошачьего интеллекта и постить видео с доказательствами непререкаемого ума своих котеек.
Очередные довольные ухмылки любителей енотов по поводу того, что в маленьких полосатых головках этих зверьков учёные нашли плотно упакованных нейронов не меньше, чем у крупных собак, при этом концентрация нервных синапсов и дофаминовых, серотониновых и других важных рецепторов в них, а также развитость зон моторики и традиционно связанного с ней ассоциативного мышления у полоскунов сопоставимы с таким и же параметрами у человекообразных обезьян...
Все давние подписчики наверняка ждут, когда я опять влезу во всё это с рассказами про интеллект енотов. Да, действительно, то, что для собаки и кошки кажется уникальным проявлением ума, в исполнении енотов совершенно привычно и даже перестало привлекать внимание.
Но сегодня я хотел поразмышлять на другую тему, которая меня давно волнует. Наверняка многие мои научные наставники разовьют её так, как я и не догадывался. Было бы очень здорово увидеть их комментарии.
Не столько о критериях оценки интеллекта животных, хотя это тоже важно.
Условия реализации интеллектуального потенциала. Давно известно, что "решает" не объём и не вес мозга, даже не количество нейронов, важнее количество синапсов и коэффициент энцефализации. Грубо говоря, крыса не настолько "глупее" слона, насколько меньше, и есть куча животных намного крупнее, но "глупее" крысы. Мозги вороны и курицы практически одинаковы по размеру, но функционально даже несопоставимы.
Но даже и это на практике не главное.
Во-первых, онтогенез... В отношении человека для нас очевидно, что есть большая разница в степени реализации потенциала рассудочной деятельности, у "Маугли", или, скажем, ребенка благополучных маргиналов, прожившего всю жизнь на одном месте и занимающегося одним и тем же, и путешествующего по всему миру учёного-изобретателя, знающего пяток иностранных языков. Потенциал при рождении у этих ребят был примерно одинаков, но любые измерения уровня интеллекта в зрелом возрасте покажут разный результат.
Но ведь у животных, которые не имеют возможности фантазировать или вычитать в Интернете про другую жизнь, которые ограничены в возможностях саморазвития, особенно в искусственной среде, этот вопрос стоит намного актуальнее. Не говоря уже про всякие тонкие взаимосвязи в физиологии типа влияния возможности щенков массажа лапками молочной железы при сосании на некоторые аспекты социального и пищедобывающего поведения взрослых волков. А сколько ещё таких закономерностей мы не знаем!
Кроме этого, даже животное, имеющее высокий интеллектуальный потенциал, получивший должное развитие, далеко не всегда может проявить его, например, в состоянии сильного возбуждения или наоборот, при недостаточной мотивации. Например, когда мой енот доволен своей жизнью и получает достаточную для себя стимуляцию со стороны среды, он спокойно сидит в своём вольере и не делает попыток открыть его. Если он очень долго скучал или голоден, он начинает метаться по клетке и просто дербанить дверь "как дурак". И ни за что не подумаешь, на что он на самом деле способен. А вот если он в принципе сыт и доволен, но что-то его заинтересовало, он спокойно, направленно и в нужной последовательности открывает лапами или даже подручными средствами замки и выходит наружу. При этом он не делает никаких проб. Понятно, что он хорошо знает, как это открывается, просто чаще всего возбуждение или отсутствие мотивации мешает ему реализовать это знание. То же самое видим и у собак с самым большим интеллектуальным потенциалом. Селекционированные в погоне за интеллектом и рабочими качествами собаки с огромным количеством дофаминовых рецепторов в мозгу чаще всего ведут себя просто гиперактивно и суетливо (вспомним лабрадоров с их мега-интеллектуальным потенциалом, который часто вообще не проявлен), когда эти системы не уравновешены должным развитием тормозных систем, на которые онтогенез влияет больше, чем генетика.
Получается, что индивидуально для каждого животного и history matters (причём и филогенетическая, и онтогенетическая), и environment matters (тоже и "текущая" и "в анамнезе"), плюс для каждого индивидуума есть оптимальный уровень внешних стимулов для проявления интеллектуального потенциала. Одна и та же среда для кого-то окажется слишком бедной для стимуляции, у кого-то вызовет запредельное торможение или возбуждение. То есть если мы хотим оценить интеллектуальный потенциал данного вида или индивидуума, мы сначала должны каким-то образом определить оптимальные условия для его проявления, обеспечить их, что может занять некоторое время, и только исследования в таких условиях можно будет считать валидными.
В самом житейском и прикладном плане всё это означает, что прежде чем делать в воспитании животного ставку на то, что оно "всё понимает" и выдвигать к нему требования, опираясь на описанный где-то интеллектуальный потенциал животных такого вида, нужно и создать соответствующую среду, и "историю", и убедиться, что это "понимание" действительно имеет место.
А ещё неплохо бы учесть, особенно для естественной среды, и режим питания: мало какого-нибудь калия или магния - и нервная система ведёт себя совсем по-другому. И феромональный контроль поведения у социальных животных. Ты ставишь эксперимент, а другая особь поблизости источает флюиды, подавляющие или стимулирующие интеллект сородича. А ты своим слабым носом никогда этого не почувствуешь. И своим слабым мозгом, возможно, и не догадаешься о дюжине других влияющих на это аспектов...
Прав был Леонардо-да-Винчи, когда говорил, что нельзя исследовать объект отдельно от среды. Когда таким объектом служит интеллект животных, особенно важно об этом помнить. И тысячу раз прав был Франс де Вааль, который задался вопросом: "Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?"...
Дмитрий Тарасов
